Формирование Кабардинских конных полков и их участие в белом движении

Формирование Кабардинских конных полков      и их участие в белом движении

Национальные конные полки деникинской армии принимали активное участие в боевых действиях на фронтах гражданской войны. Кроме того, их наличие обеспечивало белым опору в округах Терско-Дагестанского края, которые они стремились сделать своим тылом и сохранить в составе России. Нельзя полностью согласиться с А. Деникиным, который считал, что мобилизация горцев в Белую армию диктовалась «мотивами не военными, а исключительно политическими: не было иных средств, чтобы выкачать из аулов массу накопленного там оружия и беспокойные элементы и тем самым хоть до некоторой степени обеспечить общий внутренний мир в крае. Численность всех горских контингентов в рядах Армии до конца мая 1919 г. не превышала 3–4 тысяч»[i].

Возможно командование Добровольческой армии, достигшей к началу 1919 г. больших успехов в борьбе с красными, не испытывало острой необходимости в пополнении своих рядов горскими частями и также считало, что мобилизуя горцев, лишает их возможности пополнять революционные партизанские отряды Терека. В этом случае мобилизация диктовалась скорее «мотивами политическими». Однако в дальнейшем борьба с большевиками пошла не так успешно, и белые, неся большие потери, испытывали нехватку в «живой силе». В этой ситуации судьба деникинской армии зависела от пополнений, в том числе и из горского населения. «С февраля месяца, – говорится в обращении Т. Бековича-Черкасского к старшинам селений (сентябрь 1919 г.), – Кабарда выставила (в Белую армию. – О. Ж.) пять действующих полков и шестой запасной… Теперь от Кабарды требуется в спешном порядке 1500 всадников»[ii]. В сложившихся обстоятельствах мобилизация горцев диктовалась уже «мотивами военными». Что касается указанной А. Деникиным численности горцев в Белой армии – 3–4 тысячи, то следует отметить, что только из населения Нальчикского округа в 1919 г. было мобилизовано 4203 человека[iii].

Национальные части соседних округов Терека также пополняли ряды белых войск. «Во Владикавказе, – пишет В. Цветков, – стояли полки Осетинской конной дивизии. Чеченская конная дивизия, сформированная из добровольцев и мобилизованных из аулов плоскостной Чечни, была направлена в Новороссию и принимала участие в борьбе против Махно… В сентябре 1919 г. было сформировано «ополчение плоскостной Чечни» численностью около двух тысяч человек…»[iv].

Участие в белом движении антибольшевистских сил Нальчикского округа началось еще до его занятия частями Добровольческой армии в январе 1919 г. Отступившие в ноябре 1918 г. из Кабарды отряды З. Даутокова-Серебрякова присоединились к А. Деникину и продолжили борьбу под его руководством, действуя на Воровсколесском и Суворовском направлениях, отличившись при этом при взятии ст. Бекешевская и Курсавка[v].

Те, кто вместе с З. Даутоковым-Серебряковым присоединились к А. Деникину, остались до конца верны выбранному пути. Они понимали, что исход гражданской войны в Кабарде и Балкарии зависит от того, кто одержит победу в масштабах всей страны: красные или белые. Поэтому добровольцы Кабардинских конных полков, сведенных в дивизию,* беспрекословно выполняли приказы начальства, участвуя в боевых операциях против большевиков.

Однако это участие мотивировалось не только приверженностью идеям белого движения, но и верностью своей «боевой семье». Как известно, к моменту провозглашения советской власти в Нальчикском округе в марте 1918 г. Кабардинский конный полк «Дикой дивизии» фактически распался. А когда он стал возро- ждаться, сначала в ходе формирования отрядов З. Даутокова-Серебрякова и затем уже в составе Добровольческой армии, бывшие его служащие посчитали своим долгом вновь встать в ряды родного полка и поддержать товарищей.

«В рядах Кабардинской конной дивизии, – пишет О. Опрышко, – несли службу полные Георгиевские кавалеры, получившие чины еще в годы первой мировой войны: Докшуко Астемиров, Мисост Коголкин, Али Инароков, Исмаил Тхазеплов, Кушби Ахохов, Хазеша Диков. В ряды белой гвардии стали и другие офицеры, связанные совместной службой в Кабардинском конном полку и участием в боях на Юго-Западном и Румынском фронтах: князь Науруз Наурузов, Хакяша Докшоков, Магомед Абаев, Мисост Тлогуров, Чепеллеу Урусбиев… должность старшего врача Кабардинской конной дивизии занял доктор Бекмурза Мусович Шогенов…»[vi].

Добровольцы составляли меньшинство в Кабардинской конной дивизии. Ее формирование проводилось путем мобилизации населения Нальчикского округа. Этим вопросом занималась Окружная мобилизационная комиссия под председательством Чижокова и его помощников – корнета, князя Наурузова, подпоручика Запорожца и члена управы Тхашугоева.

Комплектование полков проходило с большими затруднениями. Жители были заняты своим хозяйством, выплатой налогов, введенных деникинской администрацией, и снаряжение всадников в этих условиях было сложным в материальном отношении делом (каждый воин должен был иметь помимо лошади с седлом бурку, башлык, бешмет, шапку, черкеску, ноговицы, шашку, кинжал, винтовку, плеть). К тому же многие, хотя и были противниками красных, в то же время не разделяли идей Добровольческой армии. Большевики были изгнаны из Нальчикского округа, и воевать с ними вдалеке от родных очагов не было желания.

Такие настроения господствовали не только среди крестьянского населения Кабарды и Балкарии, но были характерны и для местного дворянства, являвшегося противником советской власти. Т. Бекович-Черкасский в приказе своему помощнику по военной части З. Даутокову-Серебрякову отмечает: «Рассматривая составы всадников по частям, я обратил внимание на слишком малое количество в рядах полков князей и дворян, на которых лежит долг служить в рядах родной дивизии». Правитель приказал от всех князей и дворян снарядить по одному всаднику от 5 дворов, а старшинам селений составить списки подлежащих призыву[vii].

В марте 1919 г. в Нальчикском округе началась мобилизация иногороднего населения. Ввиду потребности Добровольческой армии в технических кадрах регистрации подлежали инженеры, лица со специальным высшим, законченным средним и низшим техническим образованием, прочие специалисты по технике всех видов[viii].

В апреле среди жителей Нальчикского округа проводился набор добровольцев в «Летучий отряд особого назначения» под командой штабс-ротмистра А. Баранова. Из желающих было отобрано 50 человек на следующих условиях: своя лошадь, снаряжение, знание русского языка, фуражное довольствие и оклад         60 рублей[ix]. В июле была проведена регистрация граждан призывного возраста, уклонившихся от мобилизации в Осетии и скрывавшихся в Кабарде.

Согласно Распоряжению штаба Добровольческой армии       «О призыве и мобилизации офицеров» срок службы добровольцев составил 4 месяца и не распространялся на мобилизованных. От службы в армии освобождались лица младше 18 и старше 40 лет, непригодные к строевой службе и единственные кормильцы семьи (по семейным обстоятельствам)[x].

Возможностью законным способом избежать мобилизации воспользовались многие жители Кабарды и Балкарии. Местная мобилизационная комиссия рассматривала десятки заявлений об освобождении от службы. Некоторые не были готовы к ней по состоянию здоровья, но большая часть не могла служить по семейным обстоятельствам. Действительно, во многих семьях Нальчикского округа, чьи сыновья были мобилизованы в Красную, а затем в Белую армии или ушли в партизаны, осталось по одному трудоспособному мужчине. В случае его призыва семья попадала в тяжелое положение.

Мобилизационная комиссия Нальчикского округа, учитывая это, старалась по возможности избавлять жителей от службы в армии. Только в декабре 1919 – январе 1920 г. по семейным обстоятельствам Комиссия освободила от мобилизации 463 человека[xi].

Большое число освобождаемых, в условиях постоянной нужды Белой армии в пополнениях, вызывало подозрение вышестоящего начальства. В отдельных случаях лицам, признанным Нальчикской мобилизационной комиссией непригодными или освобожденными от службы, приходилось проходить переосвидетель- ствование в Пятигорском окружном по воинской повинности присутствии[xii].

Несмотря на трудности, в период с января по октябрь 1919 г. среди жителей Нальчикского округа удалось мобилизовать 4203 всадника. Их распределением по полкам занималось созданное при правителе Кабарды Военное управление под руководством полковника Б. Стельмашенко.

Кабардинские конные полки принимали участие как в локальных боевых действиях (подавление краснопартизанских движений в Нальчикском округе и соседней Осетии), так и в крупномасштабных операциях Белой армии, одна из которых развернулась на Царицынском фронте. Царицын являлся связующим пунктом большевиков с Нижним Поволжьем, Северным Кавказом и Средней Азией. В апреле 1919 г. генерал П. Врангель предложил        А. Деникину сосредоточить основные силы белых на Царицынском направлении, развив успех на котором, можно было соединиться с армией А. Колчака на Востоке страны. Кроме того, взятие Царицына обернулось бы для большевиков потерей узла стратегически важных сухопутных и водных путей. А. Деникин также считал необходимым нейтрализовать красных на царицынском направлении, но в то же время он не допускал возможности отказаться от борьбы за Донбасс и Дон, «которые должны были послужить ему исходными районами для наступления на Москву»[xiii]. Поэтому на Царицын были направлены только отдельные части белых сил, из которых 21 мая 1919 г. была образована Кавказская армия (20–25 тыс. штыков и сабель 50–60 орудий)           П. Врангеля. Под его руководством в составе Сводно-Горской дивизии оказались и Кабардинские конные полки. В районе Царицына разгорелись ожесточенные бои. 30 июня город был взят белыми. В августе–октябре, оттесняя 10-ю Красную армию, части   П. Врангеля продвинулись на 70 км. к северу.

Четыре Кабардинских конных полка, которыми командовал генерал М. Анзоров, неся потери, сражались с красными частями на Царицынском фронте. Их действия не раз удостаивались высоких оценок белого командования. О. Опрышко в своей работе приводит высказывания по этому поводу П. Врангеля и Начальника Сводно-Горской дивизии полковника А. Гревса. Врангель: «Вас, правителя Кабарды, прошу передать славному кабардинскому народу, что работой Кабардинских конных полков я очень доволен: кабардинцы выделяются из всех горских народов своей храбростью и доблестной службой на фронте». А. Гревс: «После славных беспрерывных атак в продолжение более полутора месяцев, имея за все это время лишь одну дневку, захватив трофеи, орудия, пулеметы, пленных и обозы, слава кабардинцев прогремела на всю армию возрождающейся России»[xiv]. В телеграмме временно командующего 2-м Кабардинским конным полком       К. Хан-Эриванского правителю Кабарды (август 1919 г.) говорится: «Прошу объявить старикам кабардинцам, что 19 числа полк в лихой атаке взял два пулемета, много оружия и патронов, изрубив часть красного третьего полка, остальных рассеяв по лесам»[xv].

В конце августа 1919 г. Кабардинские полки на Царицынском фронте понесли невосполнимую потерю. Направленный сюда в июне во главе 2-й Кабардинской конной бригады З. Даутоков-Серебряков 27 августа погиб в бою под Царицыным. Тело З. Даутокова-Серебрякова было доставлено на железнодорожную станцию в Нальчик, «…а отсюда, – вспоминает очевидец, – в сопровождении князей, дворян, мулл, воинских частей, офицерства и толпы народа его привезли в Вольный аул. За кладбищем был устроен митинг. Речь говорил кадий Абаев из Кызбуруна II, сказавший, что такой смерти должен завидовать каждый мусульманин. При опускании тела  был сделан ружейный салют»[xvi].

К концу 1919 г. красные части на Царицынском фронте перешли в наступление. Кавказская армия П. Врангеля отступила за   р. Сал, а затем за р. Маныч. Сильно поредевшая в боях Кабардинская конная дивизия была снята с фронта и под командой начальника штаба полковника И. Беликова отправлена походным порядком в Нальчик для отдыха и пополнения. Успех под Царицыным позволил частям 11-й Красной армии начать продвижение из района Астрахани к Святому Кресту (ныне г. Буденовск). Попытки белого командования остановить это продвижение привели к образованию в начале февраля 1920 г. Свято-Крестовского фронта, руководство которым было поручено помощнику правителя Кабарды по военной части полковнику В. Абелову. На Святокрестовском направлении были сосредоточены 5-й Кабардинский конный полк под командованием полковника Гольдгара, Осетинский стрелковый батальон, Астраханская конная сотня, Владикавказский пластунский батальон (всего 15 конных сотен, 3 пешие сотни, 3 орудия)[xvii]. В начале февраля на фронт прибыл Алексан- дрийский гусарский полк.

К. Чхеидзе в своих воспоминаниях описал одно из боестол- кновений в районе Святого Креста с участием Кабардинского полка, разыгравшееся в конце февраля: «Бой начали пластуны. На фланге находилась конница: кабардинцы и гусары. И вот в момент, когда отдан был приказ коннице перейти в наступление, Александрийские гусары почти полностью, и даже забрав часть офицеров, ушли к большевикам. Мало того, перейдя на ту сторону фронта, они повернули коней и пошли в атаку на пластунов и кабардинцев. Это обстоятельство не только расстроило план белого наступления, но сразу определило его неудачу! Пластуны отступили, прикрываемые кабардинцами. Отступать приходилось по замерзшему болоту, поросшему камышами и высокими травами. Местами лошади и люди проваливались в ледяную воду. Наши кабардинцы потеряли много коней. Полы и шубы черкесок обмерзали, превращались в твердые корки, препятствовавшие движению. Кабардинцы и пластуны обрубали полы и шли дальше. Красные без отдыха преследовали наши части. Дело шло к тому, чтобы задержаться где-нибудь перед Георгиевском. Именно в эти дни Пятигорский штаб (командующего войсками Терско-Дагестанского края И. Эрдели. – О. Ж.) отправил на фронт князя Бековича-Черкасского, приказав ему сменить полковника Абелова»[xviii].

За время боевых действий Кабардинская конная дивизия на фронтах гражданской войны понесла большие потери*, в число которых входили не только погибшие и раненые, но и дезертиры. Дезертирство было характерным явлением как для Белой, так и для Красной армий. Ему поддавались в основном насильно мобилизованные служащие, далекие от «высоких» идей и целей идеологической борьбы. Дезертирство всадников из рядов Кабардинской конной дивизии усилилось в последние месяцы ее пребывания на фронте, когда многие уже осознавали неизбежность победы большевиков. «На фронте, в полках наших, – отмечал начальник дивизии Т. Бекович-Черкасский, – теперь жалкие остатки храбрецов, им становится все тяжелее, т.е. ряды полков с каждым днем все ослабевают. Дезертируют с фронта под видом болезни, отпуска и самовольно, дезертируют из 6-го запасного полка в огромной массе, даже дошло до того, что дезертируют из эшелонов по пути следования на фронт»[xix].

Дезертировали с фронта и старались уклониться от службы не только рядовые всадники, но часть офицерского состава Кабардинских конных полков. Начальник штаба дивизии полковник    И. Беликов доносил по этому поводу Т. Бековичу-Черкасскому: «Кабардинские воины поражают всех своей доблестью и самоотверженностью, но офицеры кабардинцы и русские Кабардинской дивизии блистают своим отсутствием на фронте, вызывая общее негодование и позорят имя дивизии. На фронт доходят слухи, что кабардинские офицеры устраиваются в Государственную стражу (служащие Гос. стражи не подлежали мобилизации. – О. Ж.), ловчатся задержаться через дивизионный лазарет, скрываются в аулах. Оставшиеся на фронтах офицеры спрашивают: «Неужели у кабардинских офицеров нет той доблести, присущей простым кабардинским всадникам?»[xx].

Командирам полков и сотен, находящихся в Нальчикском округе на пополнении, приходилось силой удерживать некоторых служащих в расположении частей. Т. Бекович-Черкасский не раз приказывал старшинам селений препровождать в полк всадников, затянувших свой отпуск или самовольно отлучившихся. Причиной тому, помимо прочего, была агитация большевиков, которые «использовали и такую форму борьбы, как дезертирство кабардинцев и балкарцев из рядов белой армии, куда они были мобилизованы насильно»[xxi]. В донесении отдела разведки штаба Кабардинской конной дивизии Т. Бековичу-Черкасскому говорилось, что «большевистский дух проник… в 4-й Кабардинский полк, стоящий в с. Муртазово (ныне с. Дейское. – О. Ж.) для укомплектования»[xxii]. В начале марта 1919 г. 4-я сотня этого полка под командованием А. Дзамихова покинула расположение части и перешла на сторону советской власти.

Участившиеся случаи дезертирства потребовали от белого командования принятия срочных мер для борьбы с этим явлением. Властям на местах, в том числе и администрации Т. Бековича-Черкасского, было указано на необходимость проведения следующих мероприятий: издание обязательных постановлений о регистрации населения; установление соглашения с воинскими начальниками относительно определения военнообязанных; периодические внезапные проверки личных документов; широкая огласка результатов борьбы с дезертирством в печати и листовках; оповещение населения о том, кто подлежит призыву, и о наказаниях за уклонение[xxiii].

Принимаемые меры по борьбе с дезертирством не давали желаемых результатов. Помимо острой нужды в пополнениях живой силой, Кабардинские конные полки испытывали нехватку лошадей, поставка которых лежала на плечах населения округа. Нальчикская ремонтная комиссия, обслуживавшая Кабардинскую дивизию, стала производить платный прием лошадей у жителей. Но и эта мера не исправила ситуацию. Причиной явилось резкое сокращение поголовья лошадей в Нальчикском округе в результате грабительских действий красноармейских отрядов в ноябре–декабре 1918 г., а также в ходе комплектации Кабардинских конных полков в 1919 г. Кроме того, Комиссия назначала низкую цену за поставляемых лошадей.

В феврале 1920 г. под натиском красных частей началось отступление деникинских войск с Северного Кавказа. Основные силы белых направлялись к Новороссийску и далее в Крым. Управление Кабардинской конной дивизии, находящейся к тому времени в Нальчикском округе, потеряло связь со штабом А. Деникина и фактически оказалось предоставленным самому себе. Обстановку, сложившуюся в округе, в последние дни пребывания здесь белых, описал К. Чхеидзе: «Настроение обывателей Нальчика, Кабарды и Балкарии зависело главным образом от слухов. При этом следует сказать о разных слоях населения. Офицерские семьи, «буржуи» и «белая часть интеллигенции» находились в панике. Многие из них заранее готовили «чемоданы» и подводы. Обыкновенные горожане желали того, чтоб поскорее наступила нормальная жизнь… Беднейшие слои населения, тайные коммунисты, всякого рода «обиженные» и прочие с трудом скрываемой радостью ожидали прихода «красных». Горское население делилось на: а) дворянство и офицерство, переживавших разочарование в Добровольческой армии и мрачно глядевших в будущее; б) интеллигенцию, которая разбилась на два лагеря: за и против продолжения борьбы с коммунистами… «Черный народ», то есть  кара-халк, принимавший в свое время участие в борьбе с белыми и наказываемый за это, с яростью готовился накинуться на тех из своих противников, которые останутся по той или иной причине. Именно из среды кара-халк вербовались партизаны… Что касается средних и более зажиточных слоев кабардинского населения, то они частью впали в апатию, частью собирались уходить с белыми, частью старались заранее наладить отношения с будущими господами-красными… Желая выслужиться перед будущими своими повелителями, они демонстрировали свою неприязнь против белых»[xxiv].

Критическое положение белых частей на Тереке способствовало активизации местных революционных сил. К границам Нальчикского округа стали продвигаться кабардинские и балкарские красноармейцы, отступившие в 1919 г. на территорию Осетии, Ингушетии, Чечни. К началу марта 1920 г. ополчение Н. Катханова, поддержанное осетинскими отрядами, контролировало значительную часть территории Кабарды и Балкарии и уже подступало к Нальчику. Под селением Клишбиево (Нартан) их встретил отряд Т. Бековича-Черкасского. 1 марта 1920 г. произошел крупный бой, успех в котором, если верить советской историографии, сопутствовал красным. «Исход борьбы за овладение Нальчиком, – писал П. Лебедев, – был решен в горячем бою, произошедшем в районе между селениями Урвань и Нартан. В этом бою повстанцы, истребив большое количество белобандитов, одержали победу. Остатки банд Бековича-Черкасского были отогнаны к ст. Котляревской и бежали в меньшевистскую Грузию»[xxv].

Однако победа под Нартаном была одержана отрядом Т. Бековича-Черкасского. Красные понесли большие потери и смогли вступить в Нальчик (без паники, организованно, в строевом порядке покинутый Кабардинскими конными полками) лишь спустя несколько дней.

Нальчикский революционер М. Зацепилин в своих воспоминаниях назвал указанные выше события «нартановской трагедией», имея в виду большие потери, понесенные красными. Он писал: «…Катханов послал мирную делегацию к белым на переговоры в сел. Нартан, и сам без разведки и охранения продолжал вести колонну. …У Бековича-Черкасского был сильный отряд исключительно из офицеров… Узнав о движении партизанской колонны, белые поставили на дороге в Мисостово (ныне с. Урвань. – О. Ж.) огненную засаду – около двенадцати становых пулеметов системы «Виккерса», расчеты у пулеметов были только офицеры. Подпустив партизан, они почти в упор открыли внезапный огонь и атаковали в конном строю. Разрозненные некоторые нами группы, восстановив положение, пытались оказать сопротивление, но были смяты. Наш отряд отошел к Лескену, потеряв много убитых, особенно осетин»[xxvi].

Несмотря на победу под Нартаном, судьба белых частей, оставшихся в Нальчикском округе, была предрешена. В начале  марта Т. Бекович-Черкасский созвал у себя совещание военного и гражданского руководства (начальник Нальчикского округа Х. Чижоков, командир 1-ой бригады Кабардинской конной дивизии М. Анзоров, начальник канцелярии Военного управления полковник Стельмашенко, полковники Альбрехт, Беликов, Ануфриев, Кропоткин, Чебенеев), на котором обсуждалось сложившееся положение и определялись дальнейшие действия Кабардинских частей. Было решено начать эвакуацию Нальчика и через Дарьяльское ущелье отступить в Грузию. Всего по этому пути, по данным А. Деникина, с Северного Кавказа уходило около 7000 войск и 3000–5000 беженцев[xxvii].

В день эвакуации 4 марта 1920 г. «население Нальчика, – вспоминал очевидец, – выросло на несколько тысяч. Такого количества людей, коней и подвод Нальчик, наверное, еще не вмещал в своих стенах. За околицей Нальчика по дороге к Докшукино (ныне с. Черек. – О. Ж.) вытянулись колонны всадников и бесконечная «кишка» обозов. Шесть полков Кабардинской конной дивизии были в сборе. В рядах находились не только действительные члены дивизии, но и множество конных добровольцев «последнего призыва». Молодежь гарцевала, офицеры командовали. И лишь суровые лица старших напоминали, ради какого дела выступили полки в поход»[xxviii].

На несколько дней Кабардинские полки и беженцы задержались во Владикавказе, затем двинулись в Грузию. Путь сопровождался периодическими стычками с краснопартизанскими отрядами.

Как известно, на грузинской границе по соглашению белого командования и правительства Грузии отступавшие части разоружались и интернировались в Потийский лагерь. Несогласные с этим некоторые белые офицеры пытались организовать заговор против генерала И. Эрдели и не исполнить его распоряжение о сдаче оружия. Вместо этого они предполагали напасть на Грузию и сделать ее базой для борьбы с большевиками на Северном Кавказе. При этом планировалось использовать Кабардинскую дивизию, как наиболее дееспособную и организованную среди отступавших частей, для чего необходимо было заручиться поддержкой ее Начальника Т. Бековича-Черкасского. Однако тот, не    желая рисковать запертыми в Дарьяльском ущелье войсками и множеством беженцев, в тылу которых к тому же находились большевики, и считая ниже своего достоинства участвовать в заговорах, отказался[xxix].

В середине апреля 1920 г. белые части переправились из Грузии пароходами в Крым. В рядах Кабардинской дивизии к этому времени оставалось около 500 служащих. «Часть людей разбрелась по Грузии. Кое-кто простился и повернул назад, домой. Еще некоторые ушли в Дагестан. Были и такие, кто получили приглашение служить у армян. Около 20–25 человек офицеров и всадников уехали к армянам. …Были отдельные случаи, когда люди вдруг решали уходить назад только потому, что не желали расставаться с конем»[xxx].

Как и многие белогвардейские части, оказавшиеся в Крыму, Кабардинская конная дивизия 6 мая 1920 г. была расформирована и зачислена в образованную 11 мая «Русскую армию». Ее командующий генерал П. Врангель до середины ноября оказывал сопротивление наступавшей Красной армии и затем эвакуировал свое войско из уже советской России.

Примечания