Некоторые читатели сайта «Годекан» могут быть в курсе, что после довольно беглого анализа двух авторских текстов главреда «Дагправды» Тамерлана Мусаидова предложил ему стараться не писать материалы самому, а поручать это находящимся в его подчинении многочисленным журналистам. Не прислушался пока. Вот и читаю с пристрастием очередной опус, скажем так, о наболевшем. На этот раз его заинтересовали «Романтики поневоле» («ДП», 21.10.16, Выпуск №№ 295-296)
И вот откуда порой они берутся:
«Единственное развлечение, остающееся у большинства «осенних» махачкалинцев, так это придти домой после трудового рабочего дня, усесться перед телевизором, пообщаться с семьей… И вот сидишь себе так, развлекаешься, и тут – бац! «Веерное отключение» нагрянуло внести разнообразие в нашу скучную жизнь, избавляя от опостылевших малаховых и даже излюбленных некоторыми «Ворониных». И мы зажигаем свечи!».
Надо отметить, что этот вступительный абзац содержит наиболее приемлемый в плане членораздельности и стилистической приемлемости текст. И тем не менее, никак не получается не обратить внимание на кое-какие смысловые противоречия, которые сложно объяснить элементарной небрежностью в виде оговорок или употребления несовсем удачных словосочетаний.
Сначала у автора речь о единственном развлечении — общении с семьей у телевизора после трудового дня, затем вдруг «веерное отключение», которое избавляет от скучных телепередач, после чего начинается некое таинство зажигания свеч.
Конечно, читатели многое могут домыслить и как-нибудь воспринять. К примеру, для одних из них — общение с семьей у телевизора — благо, для других – скукота, которое может разнообразить даже «веерное отключение».
Но ведь автор, судя заданному словосочетанием «единственное развлечение» смысловому заделу, говорил о большинстве «осенних» махачкалинцев», которым преимущественно свойственны определенные ощущения. Поэтому сложно не заметить эту нелогичность, когда телевизор одновременно и основное развлечение, и опостыло скучное времяпрепровождение. Тем более что возникшая проблема скучных телепрограмм решается проще – переключением имеющихся ныне в распоряжении зрителей массы телеканалов практически на любой вкус.
Проблема же подобного довольно грубого логико-эмоционального диссонанса в двух соседних предложениях видится исходящим из того, что автор при попытке донести до нас некую информацию не может, не успевает контролировать смысловые оттенки. Более того, с учетом письменного изложения этих своих мыслей, выходит, что он не поправил неудачно выстроенный текст. А главное — автор, выходит, почему-то не определяется с тем, что хочет сказать, чтоб затем, имея в виду эту основную мысль текстового отрезка, не противоречит ей.
Да, согласен, это элементарно, и любой адекватный автор следует всему этому машинально, интуитивно. И остается надеяться, что наш автор тоже далее будет ощущать себя более свободно и станет просто и понятно излагать намеченные или импровизационно возникающие мысли.
Напомню, что семейный отдых у телевизора после трудового дня омрачило, так называемое, веерное отключение света, что неминуемо побуждает людей к зажиганию свеч.
И вот автор далее развернуто продолжил разговор вокруг несовсем удавшейся иронии по поводу навязанной вместо скучных телепередач ночи со свечами.
Вот как это происходило. Начнем с нагнетания своеобразной таинственности вокруг зажженных свеч.
«Тут есть еще одно добро, пришпандоренное к худу: как-то прочел, что всякие человеки, общающиеся с потусторонним миром, получили из того мира информацию, что каждый вечер обычные смертные должны зажигать вечерами свечи, обходить с ними углы квартир, изгоняя гостящую нечисть. Тещи явно не имелись в виду (мужская половина дагправдинского коллектива проводила эксперименты – не работает совет колдунов в случае с тещами). В итоге пламя свечи гонит прочь лишь злых духов и опаляет забытую по углам паутину – еще один плюс».
Дочитав этот абзац, прежде всего, силишься понять, насколько вообще к месту эти подробности. Если же локально рассматривать сам текст, то в первом же предложении режет слух такое необоснованно вольное употребление устойчивого сочетания «нет худа без добра», особенно цепляет внедрение в него разговорного слова «пришпандоренное».
Если автор хотел таким образом соригинальничать, то, надо отметить, что такую фразу сложно представить даже в некоем материале пародийного плана.
Что же это за добро, пришпандоренное к худу? Автор очень мудрено и несовсем по-русски сказал, что по имеющемуся поверью люди должны вечерами ходит по углам своей квартиры с зажжёнными свечами и изгонять гостящую там нечисть. Особенно умиляет фраза про человеков, общающихся с потусторонним миром и получающих из того мира информацию.
Затем автор попытался, слегка и, скажем так, мимоходом юморнуть по поводу того, что не нужно тещ относит к нечистой силе и что в погоне за злыми духами зажжённые свечи в качестве бонуса хотя бы опаляют паутину по углам.
Вам судит, насколько удачно, легко и к месту это сделано. На мой взгляд, про тещ сказано, по крайней мере, натянуто, особенно неожиданно и искусственно звучит то, что касается совета колдунов и экспериментов дагправдинских мужчин. А про паутину и вовсе коряво.
А главное – выходит, все это, сказано для того, чтобы от непотопляемых и неизгоняемых тещ перейти к мысли, что, согласно экспериментам дагправдинцев, «в итоге пламя свечи гонит прочь лишь злых духов и опаляет забытую по углам паутину – еще один плюс».
Такая полушутливая смысловая логика и такое своеобразное употребление неких вводных словосочетаний, которые только в последний момент поясняют, что вообще хотел сказать автор, уместны разве что в приватной беседе.
И это далеко не все про злых духов и рамантику ночи со свечами. Все только начинается, вот такие еще подробности:
«Короче, создаем невпопад романтическую обстановку: годы уже не те, шампанского в компании с цветами и конфетами на столе нет, да и девушка твоя уже давно тебе жена. И «романтичные» свечи наряду с орущими и вечно что-то требующими детьми ей – что ежу – футболка. Вот так сидишь и общаешься вдоволь. Да, помимо убегающих за злыми духами паучков в отсутствии электричества есть еще масса позитивных развлечений – игра в «города», скажем. Например, можно перечислять исключительно современные населенные пункты, в жилищах которых народ не поджигает вечерами пауков и не склонен к борьбе с духами».
То есть, разговор про рамантику свеч, если попытаться увидеть в этом хоть какую-нибудь логику, нужен был, выходит, лишь для того, чтобы обозначить будни, где нет цветов с конфетами, где жена давно уже жена и романтика свеч для нее на фоне забот с детьми, что ежу – футболка. И главное – остается сидеть, общаться и играть, к примеру, в города. И еще: разговор про духов и паучков возник лишь для того, чтоб подчеркнуть необходимость выбора при игре только названий нормальных городов, где в жилищах не поджигают вечерами пауков и нет склонности к борьбе с духами.
Боже, как все это до убогости простовато представляется и до острого неприятия многими некорректно обобщается. Особенно характерна для представляемой автором картины яркая фраза «что ежу футболка». А ведь многими другими людьми с таким же неприятием может восприниматься одно их позитивных для автора развлечений – игра в города.
А игра вот для чего, оказывается, нужна:
«В игре стоит избегать буквы «М», потому как рано или поздно после Москвы, Мехико и захудалого Милана возникнет необходимость вспомнить дагестанскую столицу. Все. Первое правило игры нарушено: взгляните в угол. Там кто-то знакомый вам издевается над беззащитными пауком и барабашкой. И это самый безобидный негатив, который вносит такое явление XXI (!) века, как «веерное отключение». И самое интересное, что не знаешь, кого за него благодарить – само «веерное» или монтера Фазу, хлебнувшего бузы в подвале всем знакомого Пантелеича, завсегдатая нашей пятничной «толстушки»…
На этом отрезке текста наблюдаем, как автор через описание введенных им самим в правила известной игры некоторых новых элементов напоминает нам основную проблему материала – наличие «веерных отключений» и как затем плавно переходит к результатам этих случающихся отключений. И снова дело имеем с нашими свечными издевательствами «над беззащитными пауком и барабашкой».
А в целом текст обретает еще более нелогичный и непонятный характер. Сначала якобы идет игра в города. Как только называют нашу столицу — уходит свет, и затем имеем дело с издевательством над пауком и барабашкой. И тут звучит какое-то эмоционально неоправданное и непонятное к чему обобщение: «И это самый безобидный негатив, который вносит такое явление XXI (!) века, как «веерное отключение».
И далее слышим фантастически бредовое умозаключение об истоках этого негатива:
«И самое интересное, что не знаешь, кого за него благодарить – само «веерное» или монтера Фазу, хлебнувшего бузы в подвале всем знакомого Пантелеича, завсегдатая нашей пятничной «толстушки»…
Затем вдруг автор вспоминает, что «при свете свечи особо не почитаешь, поэтому пользуешься чаще мозговой библиотекой». И хотя мозг может стать библиотекой больше при острых склеротических проявлениях, с удовлетворением отметим, что автору «вот и еще кое-что вспомнилось», помимо паучков и барабашек.
А выудил он легко из своей «мозговой библиотеки», что «прочел как-то в книге Ингмара Курга «Торопись не спеша», как в 70-х годах прошлого столетия в Нью-Йорке жители просидели без электричества целый месяц», и что там в итоге тогда зафиксировали рост рождаемости. При этом автор считает «весьма сомнительным» то, что в нашем случае преследуется цель «повысить рождаемость в старой доброй Махачкале».
И тут, в свою очередь, вдруг ловишь себя на мысли, что автор наш своими весомыми сомнениями иронизирует. Значит, выходит, все эти экспериментальные попытки как-то необычно сказать о веерных отключениях были направлены на написание материала с некой смесью юмора, сатиры, мистики и фантастики.
Теперь внимание — претензия на иронический выпад:
«Что важно. Было б ведь не так обидно, если бы в то время, пока в наших домах еще горят экраны телевизоров, кто-нибудь в них пытался нам объяснить. Дескать, так и так, вынуждены задействовать принудительное привлечение к забытому романтизму, погоняйте пока духов. Нет. Не объясняют».
Неловко читать этот абзац не столько из-за коряво выстроенных предложений, сколько потому, что не веришь тому, что там написано. Слова, вкладываемые в уста власти очень уж надуманно подогнанные и натянуто сформулированные. Если саму тяжелую фразу «вынуждены задействовать принудительное привлечение» можно, сделав усилие, попытаться не замечать, то поступить так же по отношению к тому, к чему призывает автор, читателю явно не удастся.
Во-первых, как можно представить вынужденное задействование принудительного привлечения к романтизму. Романтиками поневоле люди гипотетически могут оказаться, хотя тоже формулировка спорная, а вот то, как их можно к этому принудить, никак не могу представить.
Во-вторых, почему речь о забытом романтизме. Во всяком случае, у нас не так редко случается веерное отключение света.
Вдогонку этому укору чиновникам, которым автор слегка их пожурил, прозвучал еще один такого же уровня по словесному оформлению и критичной направленности выпад:
«Добропорядочные граждане исправно платят за пользование электричеством, надеясь избавиться от «веерного» беса. Не гонится, гад!»
То есть, люди исправно платят в надежде, что им не отключат свет, но это не помогает.
Согласитесь, при все-таки серьезных неудобствах граждан в связи с веерными отключениями подобная попытка критического осмысления последствий этой изоляции от электричества выглядит, скажем так, никакой, во всяком случае, далеко не сногсшибательно жесткой и точной.
И еще очень интересно, что же вообще означает «веерный» бес, который, к тому же, не гонится? Прочитавшие текст могут иметь какое-то представления об этом, но ведь здесь словосочетание «веерный» бес» приводится, как уже сложившее. Как в этом случае его воспринимать?
В заключение прозвучали несколько фраз, связанных с водой и газом.
Вот как лаконично сказал о воде:
«А еще мы любим воду. Говорят, любим очень сильно. А потому надо ее экономить».
Эти довольно банальные фразы интересны тем, что иллюстрируют то, как так же коротко можно было сформулировать весь этот, скажем так, поневоле романтический материал.
Если иметь в виду, точнее, сформулировать для себя то, о чем и с какой целью хотелось сказать нашему автору, видимо, за минусом неудачных или не к месту приведенных подробностей, текст мог бы выглядеть хотя бы примерно так (кстати, для усложнения задачи преимущественно используем текст оригинала):
«Придешь домой после трудового дня, сядешь вместе с семьей перед телевизором … . И тут – бац – гаснет экран, снова «веерное отключение» с невольными, в чем-то романтичными хлопотами зажигания свеч.
Конечно, нет худа без добра, даже такая ситуация в себе содержит свои положительные особенности. Во всяком случае, есть необходимость и возможность интересно провести время без помощи телевизионного и виртуального мира. Можно поиграть во что-нибудь, вспомнить то, что знаем, умеем, почитать при свете свеч.
Но то, что эти отключения происходят без предупреждения, говорит больше об особенностях наших чиновников, которые больше только примерно так могут дойти до проблем каждой семьи, особенно что касается демографии, скрепления семейных уз.
Надеемся, что, к примеру, отключение воды поможет многим жителям нашей столицы пить меньше эту опасную в наших условиях жидкость, а также стимулирует позаботиться о дополнительном источнике воды где-нибудь в пригородной зоне.»
Теперь еще раз проиллюстрируем, какие все новые и новые «оригинальные» решения предлагает автор в своих текстах при укрепившейся манере то и дело неоправданно перескакивать с одного предмета повествования на другой.
Вот он после всеобщего признания в любви к воде и призыва поэтому его экономить пытается определиться со своим отношением к газу. Не все здесь так же любвеобильно, как с водой. Судите сами.
Сначала автор делает такое интересное признание, что «слава Богу, пока никто не решил, любим ли мы голубое топливо так же страстно, как свет и воду в наших домах». Зимой бы, кстати, услышать такое прохладное отношение к газу.
Затем вдруг призывает: «Давайте дружно его ненавидеть».
Видимо, после такого отношения населения, по мнению автора, «есть тусклая надежда, что уж его-то экономить не придется». И здесь же рядом возникает с совершенно другим контекстом фраза: «Иначе как его накопить в достаточном количестве? Вот вопрос!». И это, кстати, финал, конец материала.
Автору все-таки надо было определиться, почему не придется экономить газ. Или это бесполезно делать из-за того, что чиновники видят наше отношение к нему, или это невозможно, потому что его сложно экономить и накоплять, или же на это влияет и то, и другое. Но по тексту, к сожалению, между этими четырьмя выделенными предложениями нет четкой смысловой связи, точнее, не ошибемся, если скажем, что связь эта вообще не прослеживается.
Так и пишет человек, по сути, обрывками дефиниций, как отметили бы философы, что читателю часто приходится из этих отдельных фраз с разным смысловым наполнением, расшифровывая и домысливая, формировать в своем сознании некую общую картину того, о чем пытается сказать автор.
И еще надо особо отметить, что неудачно выбранные акценты для закрепления и расширения основной мысли материала выхолащивают содержание всего текста, делая его сумбурной и непонятной. И в итоге нивелируется и становится еле заметной под валом неудачных подробностей и сама основная тема.
К примеру, для того, чтобы сказать о незаконности и пагубности веерных отключений света, в этом материале основной акцент сделали на огне от свеч. И огонь этот присутствовал в нем почти до последних слов. По идее подобная роль огня, как связующего звена, здесь вполне логична. Но по ощущению его роли в материале, складывалось такое впечатление, что огонь горел до назойливости упорно и столь же навязчиво, чуть ли не персонифированно присутствовал до конца этого, скажем так, романтического рассказа о наших порой беспросветных буднях.
Можно привести и другие подробности, которые, как правило, вызывают у читателя невольную реакцию: к чему это.
В любом случае, автору-главреду Тамерлану Мусаидову целесообразно или воздержаться от публикации продуктов своего творчества, или привлекать к работе над текстами соавторов, или же, по крайней мере, подвергать каждый свой материал реальной корректорской и редакторской чистке.
А теперь составим небольшой текст, отталкиваясь от наиболее запоминающихся слов и словосочетаний из этого материала.
«Неожиданно потух свет. Свечи на столе. Незримо присутствуют в комнате «веерные» бесы, за духами гоняются по углам паучки. Рядом всякие человеки, общающиеся с иным миром, тоже со свечами обходят углы, изгоняя гостящую здесь нечисть и опаляя остатки паутины.
Годы не те, да и жена твоя давно тебе жена и многое ей в доме, что ежу – футболка.
А при свечном освещении будто время останавливается, происходит сближение домашних, даже теща не кажется такой уж несносной и зловредной нечистью.
И вообще в такой тихой несуетной атмосфере свечного полумрака много всякого проявляется добра, пришпандоренного к худу, то есть, вытекающего из веерного отключения всех достижений века электроники. Пребываешь в такой рассеянности и растерянности, что не знаешь, кого за все это благодарить, даже на чиновников не злишься, пока холодильник не потечет».
Шарапудин Магомедов
