(Часть 3 служебных записок бывшего корреспондента газеты «Дагправда»).
«Дагправде» нужны мероприятия, а не проблемы
На этот раз поговорим о том, насколько сложно работать в «Дагправде» журналисту хоть немного проработавшему в желтой, как принято здесь называть, прессе и привыкшему к тому, что раз ты уже или пока работаешь в этом издании, каждый твой материал будет оценен и оплачен.
В связи с этим напомню слова главреда, сказанные на общей планерке, что ничьи заказанные редакцией материалы не были отвергнуты, не были лишены возможности публикации.
Слова эти были сопровождены молчаливым согласием присутствовавших журналистов больше потому, что перечить главреду, реагировать, как бы то ни было, на то, что она говорит, вообще не принято. Тем более что вопрос был риторично безадресным.
Лично я и устно не раз говорил, и письменно в заявлении в адрес профкома отметил, что счет потерял материалам, что называется, ушедшим в корзину.
Остановлюсь на некоторых из них, которые не то, что менее всего обременены незаказанностью своего возникновения, несогласованностью с руководством их написания, но и не содержать мою, какую бы то ни было, личную инициативу.
При этом опускаю даже те из них, которые главред Бурлият Токболатова лично поручала, а затем, когда материал был готов, говорила, что уже не нужно. Мне даже такого объяснения было достаточно.
Наиболее важным неопубликованным материалом считаю тот, который в прошлом году готовил более месяца по личному заданию главного редактора. Считаю, что это стоило того, чтобы не отпустить меня в очередной отпуск, а также того, чтобы на все это время был освобожден от всех других заданий.
Несколько раз ездил в Каякентский район, к моим услугам была предоставлена возможность сесть на «хвост» то на машине министра юстиции, то на машине полпреда президента в центральном округе республики, а также в окружении таких лиц была свободная возможность что угодно сфотографировать, получить какую угодно бумагу, информацию. И это не только в Каякентском районе, но и в министерствах и ведомствах столицы. Потому, на мой взгляд, удалось убедительно проиллюстрировать, почему у нас в республике буксует вопрос с разграничением земель. Материал был озаглавлен так: «Ничейной сельхозземле нужен хозяин» и отправлен на согласование к председателю правительства, которым он (материал), видимо, был «обезглавлен» и переведен в пассив.
Не получив никаких объяснений от главного редактора, не стал особо напирать, почему да как, тем более что из реплик Бурлият Токболатовой по этому поводу вытекало: раз премьер не дал добро на публикацию – значит, еще не время.
Кстати, в этом материале, как отправная точка, фигурировал факт незаконного перевода сельхозземель в ИЖС, постановление, о переводе которых был подписан сначала при его подготовке четырьмя министрами, а затем и председателем правительства. К тому же основная мысль материала состояла в том, что вопрос с разграничением земли тормозится больше потому, что государство упорно ведет с муниципалитетами активный торг по поводу судьбы десятков тысяч га сельхозземель, находящихся в пользовании многочисленных ГУПов.
Кстати, в этом году по поручению главреда обновил и снова сдал этот материал, но с тех пор тоже прошли месяцы, а он пока так и не увидел свет на страницах «Дагправды».
Рассказ об этом материале привожу и к тому, что не строил из себя правдоруба и искателя справедливости. Более того, не только всячески пытался обходить острые углы сложившейся в редакции безапелляционности правки материалов, но и действенно старался вписаться в требуемый руководством газеты формат материалов, содержательный тон их подачи, а также следовал указаниям и рекомендациям по подбору фактуры для текстов. Но писал о том, что видел, врать себе не позволял, этой части формата не следовал. И вроде потихоньку вписывался в коллектив.
Поэтому, кстати, спокойно воспринял то, что руководство газеты, особо не интересуясь моим мнением по этому поводу, поставили меня в известность о моем переводе из отдела политики в правовой отдел. Решил, что они правы, так мне будет легче вписаться во всяческий формат госиздания. И молча приступил к организации и написанию материалов, в которых центральное место отводится правовому конфликту и преимущественно содержаться элементы журналистского расследования.
Недостатка в фактуре и источниках информации для написания подобных корреспонденций не было. Здесь и письма, и сами приходящие в редакцию люди, и адвокаты, и суды, и другие разные источники. Но степень проходимости подготовленных таких материалов на полосы газеты и еще одна причина, о которой скажу позже, вынудили меня отказаться от их написания и попросить перевести меня в отдел экономики.
В качестве примеров забракованных материалов на правовую тему далеко ходить не стану, отмечу два последних из них.
Один из них называется «Кредитная диверсия на птицефабрике». Речь о том, что предприниматель, потратив свои более 10 млн. рублей, построил в селе Аймаки Гергебильского района птицефабрику. Положенную 50% — ную компенсацию от государства не дождался и взял в Россельхозбанке кредит, чтобы согласно представленному туда бизнес-плану достроить и запустить птицефабрику. Но в итоге имеется заключение республиканского Минюста и Дагестанского УФАС о том, что Россельхозбанк подвел предпринимателя и его птицефабрику под банкротство. Одновременно банк этот через суд уже затребовала возврата кредита. Ситуация эта трижды обсуждалась на уровне председателя правительства, были даны указания помочь предпринимателю, но воз и ныне там. А проект на грани неминуемого банкротства.
Необходимо было опубликовать эту историю и подтолкнуть власти к разрешению этой проблемы предпринимателя, к изысканию около 5 млн. рублей для закупки оборудования и запуска птицефабрики, чтоб он смог и кредит погасить, и дело наладить. Но главный редактор просто отказалась это сделать.
Правда, надо признать, Бурлият Токболатова лично попыталась достучаться до бывшего зампреда правительства Шарипа Шарипова, но он ответил, что в нашей республике решения этого вопроса нет. И снова с пониманием отнесясь к ее положению в возможных чиновничьих разборках, вместе с потерпевшим от наезда банка предпринимателем стали думать, как иначе обратить внимание чиновников на эту ситуацию.
Но при этом после этого материала была договоренность с руководством газеты, что буду отныне писать материалы, имеющие отношение к реальному сектору экономики, а за подобные корреспонденции, содержащие жесткий конфликт интересов, возьмутся другие журналисты. И все же затем мне поручили разобраться в еще одном таком конфликте интересов. Я выслушал пришедших в редакцию людей и повел их к главреду с тем, чтобы она уже на этой стадии приняла решение о возможности публикации материала по обозначенной проблеме. Получив добро, выдал материал под заголовком «Фундаментальные подкопы».
Речь идет о том, как один их жителей многоквартирного дома активно оголяет фундамент под домом. Он уже запустил под одним подъездом подвальный супермаркет, продолжая выкапывать землю из подвала другого подъезда. Конфликт имел свою долгую историю, имеются множество актов госжилинспекции, а также судебные решения о незаконности этих действий с вынесенными предписаниями вернуть подвал в прежнее состояние. Но реально исполнить решение суда, остановить эту некую манию разрушения помещений никак не удается.
Материал по требованию руководства вдвое сократил, его прочитал и отредактировал зам. редактора О. А. Санаев и после этого снова был представлен главреду Б. М. Токболатовой. Она сходу потребовала обязательно сопроводить материал мнениями экспертов. Ей зам. редактора говорит, что материал построен на заключениях экспертов, на судебных решениях, а также на выводах чиновников. При этом отмечу, что с самого начала с подачи самого главреда была договоренность с учетом имеющегося исчерпывающего материала никого не беспокоить с тем, чтобы не было возможности как-то со стороны повлиять на факт публикации подготовленного материала.
В связи со всем этим выразил мнение обойтись без этого дополнения, тем более что это могло привести к дальнейшему сокращению материала, ведь имелась сложившаяся уже практика формально подгонять любой материал до менее 200 строк. Поэтому, видя нежелание главреда вникнуть в ситуацию и пересмотреть свое мнение, предложил вынести претензию о необходимости для этого материала чьего-то экспертного мнения на обсуждение редколлегии. При этом опять же мнение редколлегии носит рекомендательный характер. В любом случае, если главред будет настаивать, придется исполнить его указание.
Редколлегия, как и в случае отвергнутого интервью с мэром, безмолвствовала. Ради дела добавил в текст еще одно экспертное мнение, но, тем не менее, публикация так и не состоялась.
Позволю себе напомнить о предложении в профком газеты по поводу комиссионного взаимодействия с редколлегией . Это с тем, чтобы способствовать задействованию в практику работы коллектива механизма оздоровления взаимоотношений между работниками редакции, между начальниками и подчиненными. Ведь тот же главред при двух-трех рекомендациях редколлегии, идущих в разрез с его указанием, задумается и станет более обдуманно принимать решения. И, наоборот, подчиненные, имея возможность дополнительно обсудить решение редактора, не будут на него остро реагировать, больше будут стараться решить разногласия в рабочем порядке, в беседе с редактором. И такое обоюдное стремление к разумному взаимодействию на практике со временем станет привычным.
Поэтому чего бояться, как черт ладана, этого прецедента обсуждения на редколлегии разногласий с главредом. Если этот главред человек адекватный, то подобные обсуждения пойдут только на пользу, только на оздоровление творческой и иной атмосферы в коллективе. И нет здесь ни тени, даже запаха от идеализации методов профессионального общения в творческом коллективе. Наоборот, это на одной линии со здравым смыслом и минимизацией случаев непонимания друг друга работниками редакции, в том числе и имеющимися там начальниками и подчиненными.
Кстати, подобную экспертную комиссию при профкоме, которая выходит с предложениями в адрес редколлегии, могут использовать и другие считающие себя более свободными издания. Эта комиссия может актуализировать любые вопросы творческого характера.
Как пример, в своем заявлении в профком приводил практику, не знакомясь с содержанием материала, требовать сократить его вдвое. С одной стороны, в газетном деле разные бывают ситуации и материал любой можно сократить и до информации, чего однажды и сделал протестно. Но с другой стороны, не стоит это делать тупо, не читая.
В том сокращенном мной до информации материале было более 300 строк текста. Сказали сократить вдвое – сократил, сказали еще – сократил до 40 строк. Так и пошел материал. И никому не было дела, что речь в материале шла о четверых молодых людях, которых следствие подгоняло под несовершенную ими кражу. Пришлось реально на суде через тесную связь с адвокатами пытаться повлиять на ход событий. В итоге ребята были оправданы.
А газета, выходит, не оказала помощь бедствовавшим из-за ментовского произвола людям и, по сути, прошла мимо. И это при том, что в газете при наличии своего сайта в интернете уйма площади отводится всевозможным документам, которых практически никто не читает. Более того, столько в газете тоже малочитаемых, но огромных по объему материалов от сторонних авторов, которые или чиновники, или знакомые, друзья редакции.
И вообще, когда главредом ставится задача — вовремя выпускать просто газету, а не читаемую газету, тогда надо ли особо удивляться тому, что есть немало не дошедших до полос актуальных материалов. И еще очень важно, чтоб был Абдулатипов на фоне газеты, на первой полосе и чтоб, как говорится, все время с этой целью птичка вылетала.
«Дагправде» нужны отчеты, а не анализ
Не могу не коснуться и небрежности, проявляемой при работе с текстами теми начальствующими журналистами, которые, считается, свое отписали и теперь в их функции входить лишь правка чужих материалов.
Если обо всех нюансах этой небрежности говорить, то по объему текста можно запросто Толстого переплюнуть. Остановлюсь на самом последнем своем материале, который после того, как его прочитал тогда еще редактор социально-экономического отдела Джангиши Гадисов, правил тоже уже бывший ответсекретарь Аслан Магомедов. Кстати, об этой неоправданной кадровой чехарде и самоуправстве при этом главреда Бурлият Токболатовой поговорим позже.
А вот касаясь правки текста бывшим членом руководства, не буду останавливаться на частностях коррекции текста, он ветеран этого дела и язык чувствует, во всяком случае, тоньше, лучше меня. Хотя, тем не менее, с некоторыми его вмешательствами в текст позволил бы себе не согласиться. Но не в этом суть небрежности правки, оценки материала. Человек прошелся по уже правленому одним редактором тексту и, почему-то несовсем поняв, о чем там речь, так и высказался в целом о материале.
В правленом от руки варианте текста Аслан Рамазанович делает карандашом замечание: «Юридически не все ясно». А в правленом в электронном виде варианте — добавляет: «Встретиться с ФКР (Фонд капитального ремонта), и все вопросы адресовать им». То есть, он, по сути, бракует, обнуливает мой материал. Попробую проиллюстрировать, что редактор не вник, не вчитался почему-то. Может, был не в духе, спешил куда-то. Но это, на мой взгляд, не тот случай, когда, если текст не понят, то, как правило, виновен тот, кто его написал
В связи с этим надо пояснить, что разговор о капремонте в газете начался с написанных мной материалов «Фондовая забота государства» (11.03.15, №№ 97-98) и «Принуждение к капремонту» (19. 05. 2015, №222-223). Представители регионального фонда капремонта на эти публикации отреагировали своими претензиями и комментариями. От редакции тоже прозвучали ответы на эти комментарии, в которых говорилось о том, в чем автор согласен с ними, а в чем остается при своем мнении.
Материал, о котором идет речь, назывался «Судиться надо непременно» и был ответом на то, как прокомментировал руководитель Дагестанского фонда капремонта Магомед Алиев одну их моих тоже ответных публикаций под заголовком «Платить все же придется» («ДП» от 17 июня 2015 года, №272). Руководитель ДФКР обозначил свою позицию заголовком ответного комментария: «Платить придется обязательно». Иначе, по его мнению, суд и двойной размер оплаты. Отсюда и ответ ему: «Судиться надо непременно».
Надо отметить, что накануне правки и браковки этого материала, в редакции на высшем уровне было принято решение, посвятить вопросам капремонта целую полосу. С учетом этого мной был написан этот ответ и еще колонка, где попытался выразить свое отношение к этой новой капремонтной компании. Позже почему-то все переиграли, и, как якобы ответ, дали мою колонку («Капремонт за свой счет», 06.11.15, №№ 447-448), а сам реальный ответ должен был пойти позже. Но затем вот так из-за увиденного правщиком или показавшегося ему некоевого юридического тумана был отправлен в корзину.
В чем же суть полемики в этих перекрестных мнениях газеты и регионального оператора? Представители фонда капремонта считают, что имеются действующие нормы закона, в которых предписано, что собственники квартир, попавшие в состав этого капремонтного фонда, обязаны платить деньги именно в этот общак. И потому, по их мнению, пока реально работает этот закон, то его нормы надо исполнять.
Многие эксперты, на которых ссылаюсь в своих материалах, отмечают утопичность за счет средств собственников многоквартирных домов и без значительной помощи государства осуществить капремонт всего такого жилого фонда, а также они отмечают юридические нестыковки, которые уже делают позицию новоиспеченных фондов в правовом плане где-то очень слабой, а в чем-то и беспомощной.
И все же, хотя закон действительно «сырой» и с «дырами», некоторые эксперты считают, что при необходимости его можно доработать, а там, где возможно, отшлифовать правоприменительной практикой.
Именно поэтому в моем ответе фонду, который, как щитом, пытается прикрыться законом, содержаться ссылки на то, что не все у них в ажуре на законодательном уровне. И акцент делаю на самом важном и определяющем моменте, касающемся прав на аккумулирование денег собственников на счетах фонда. Что может быть здесь не ясно, когда, как первоклассникам, раскладывается то, почему из-за существенного в нормах закона терминологического противоречия, связанного со сбором денег, у регионального оператора не возникает имущественных прав на средства собственников
Противоречие в том, что у регионального оператора средства собственников реально формируются в виде платежей, а услугу он им оказывает не в том же месяце, как установлено для таких случаев нормой из раздела IX ЖК РФ. Поэтому оплачивать собственники должны свои средства в фонд не в виде платежей, а взносов, тогда юридически правомерно говорить об услугах, оказываемых через более одного месяца.
Противоречие это и в тексте материала тоже после предварительного разъяснения самого терминологического противоречия обозначено вполне ясно: имущество регионального оператора формируется за счет платежей собственников, хотя собственники жилья, судя по тому, когда им обещается капремонт, уплачивают на счет оператора взносы.
И вот это несоответствие понятия «платеж» в п.2 ч.1 ст. 179 ЖК ФЗ с понятием «взнос», употребляемым в разделе IX ЖК РФ, говорит о том, что у регионального оператора не возникает имущественных прав на средства собственников. Отсюда и вывод экспертов, что необходимо исключить из ч.1 ст. 179 пункт 2, согласно которому имущество регионального оператора формируется за счет платежей собственников помещений в многоквартирных домах.
Это для того, чтобы региональный оператор избавился от неправомерности требовать платежи, а мог требовать от собственников осуществлять взносы за работу, которую он выполнит далеко не в этот месяц.
В этом материале идет речь и о более существенных юридических коллизиях, которые говорят о том, что следует обязательно оспаривать судебно полномочия региональных операторов взыскивать средства у собственников квартир. Иначе сложно будет добиться законодательного изменения неправомерности многих моментов процесса формирования средств на счете единого регионального оператора для осуществления капремонта.
Разговор обо всех этих нестыковках в законе — это и есть обращенные к этому оператору вопросы, на которые он может отреагировать своими ответными комментариями. Тем более что этим материалом, о котором речь, комментировались возражения фондового оператора на один из редакционных материалов.
Так зачем футболить в корзину такой материал с пометкой о юридической неясности чего-то и рекомендацией лучше предоставить по этому поводу слово региональному оператору? Так вообще проблема именно в юридической неясности всего этого процесса формирования средств на счете этого оператора. А еще дело в том, что свое мнение по этому поводу оператор уже высказал в своем предыдущем ответе ссылкой на действующие нормы закона, формально позволяющие ему при определенных условиях собирать деньги на капремонт.
Так о чем задавать оператору вопросы, если он, кроме этой ссылки на нужные ему нормы закона, ничем руководствоваться не желает, да он и не может это сделать, так как именно для работы по этим нормам региональный оператор и сформирован?
Эта предположим ошибка поневоле. Но приходилось сталкиваться и с такими случаями, когда правщик намеренно менял содержание критического характера материала на заздравно – патетический отчет, заодно из-за небрежности, а, возможно, и невладения информацией представлял меня совсем уж дилетантом в сфере экономики. Так замредактора Гази Гасайниев сделал это один раз – высказал ему замечание на планерке, при втором случае – подошел и приватно попросил это не делать, буквально следующий материал в том же духе – тогда на планерке попросил дать мне возможность другим материалом на эту тему реабилитировать себя. Главред сказала – нет. А замглавред заявил, что мой материал, когда сдал его руководству, перестает быть моим, и они соответственно – могут делать с ним что угодно, единственное, что могу – если не согласен с содержанием, то предложить псевдоним. Попытался переубедить, что соавторство на мой материал газета получает, когда он опубликован и оплачен. А по поводу псевдонима напомнил, что у меня есть еще вариант – забрать материал и уволиться. Судится по этому поводу не стал – знал, что это все равно, что написать заявление об уходе
В заявлении же в профком мною делался акцент и на том, что подобные корреспонденции тоже могут быть объектом оценки членами созданной при профорганизации комиссии.
Важен такой анализ материалов, на мой взгляд, потому, что бракуются они из-за того, что в редакции доминирует практика небрежного и невнимательного отношения к чужим текстам. Именно поэтому, видимо, и нет необходимости иметь механизм реагирования на эту небрежность к текстам, а то и полного к ним пренебрежения. И именно поэтому в итоге и имеем в газете то, что имеем.
Далее остановлюсь на том, что на атмосферу в коллективе не менее остро, чем спорные ситуации, связанные с творческой стороной работы, влияют и разногласия в оценке руководством соблюдения элементарной трудовой дисциплины.
Шарапудин Магомедов
.«Дагправде» нужны мероприятия, а не проблемы На этот раз поговорим о том, насколько сло){kind=link}